Поздно вечером 9 сентября, когда на сцене театра шёл спектакль "Сорок первый", снова пришла трагическая весть. Не стало дорогого нам человека, любимого артиста Ростислава Владимировича Орла.
Невыносимо больно.
Ростислав был очень щедро одарен свыше. Музыкален, пластичен. Отличался широким кругозором и тонким эстетическим вкусом. Настоящий петербургский интеллигент. Артист. Уникальный переводчик Шекспира. И удивительно скромный, по-христиански смиренный Человек.
В конце 80-х он окончил Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии имени Черкасова на курсе Ларисы Малеванной, и с тех пор начался его большой творческий путь. Отыграв один сезон в Театре Комедии после выпуска, он отправился в Австралию, где жил и работал, снимался на протяжении почти двадцати лет. Там он блестяще освоил все тонкости английского языка, и позже применил знания в театре.
Вернувшись в Петербург, с 2010 года Ростислав Орёл выступал на сцене Театра им. Андрея Миронова, делал специальные переводы трагедий Шекспира «Гамлет» и «Венецианский купец», которые ещё долго будут звучать его словами в нашем репертуаре.
Ростислав был очень щедро одарен свыше. Музыкален, пластичен. Отличался широким кругозором и тонким эстетическим вкусом. Настоящий петербургский интеллигент. Артист. Уникальный переводчик Шекспира. И удивительно скромный, по-христиански смиренный Человек.
В конце 80-х он окончил Ленинградский институт театра, музыки и кинематографии имени Черкасова на курсе Ларисы Малеванной, и с тех пор начался его большой творческий путь. Отыграв один сезон в Театре Комедии после выпуска, он отправился в Австралию, где жил и работал, снимался на протяжении почти двадцати лет. Там он блестяще освоил все тонкости английского языка, и позже применил знания в театре.
Вернувшись в Петербург, с 2010 года Ростислав Орёл выступал на сцене Театра им. Андрея Миронова, делал специальные переводы трагедий Шекспира «Гамлет» и «Венецианский купец», которые ещё долго будут звучать его словами в нашем репертуаре.
В июле 2022 года Ростислав Владимирович начал для театра перевод «Макбета».
Ростислав исполнил десятки разножанровых ролей в спектаклях нашего театра. Он обладал удивительным чувством юмора и глубоким драматизмом.
Одним из самых запоминающихся его образов стал Громов в спектакле «Палата N6» – абсолютная высота. Он играл в лучших спектакля театра: «Пучине» и «Красавце-мужчине», «Господах Головлёвых» и «Красотке и семье, «Обыкновенной истории», «Нахлебнике», «Воительнице», «Фальшивой монете», «Соломенной шляпке», «Даме-привидении», и, наконец, в шекспировских «Венецианском купце» и «Гамлете», переводы которых он сделал специально для театра, вернув многим шекспировским коллизиям первоначальный смысл.
Ростислав Орёл должен был играть главную роль Войницкого в готовящейся премьере театра, режиссёрском дебюте Алексея Морозова «Дядя Ваня», 26 июня был на первой репетиции спектакля…
Для нас это невосполнимая человеческая и творческая потеря. Выражаем глубокие соболезнования его родным и самым близким людям.
Ростислав исполнил десятки разножанровых ролей в спектаклях нашего театра. Он обладал удивительным чувством юмора и глубоким драматизмом.
Одним из самых запоминающихся его образов стал Громов в спектакле «Палата N6» – абсолютная высота. Он играл в лучших спектакля театра: «Пучине» и «Красавце-мужчине», «Господах Головлёвых» и «Красотке и семье, «Обыкновенной истории», «Нахлебнике», «Воительнице», «Фальшивой монете», «Соломенной шляпке», «Даме-привидении», и, наконец, в шекспировских «Венецианском купце» и «Гамлете», переводы которых он сделал специально для театра, вернув многим шекспировским коллизиям первоначальный смысл.
Ростислав Орёл должен был играть главную роль Войницкого в готовящейся премьере театра, режиссёрском дебюте Алексея Морозова «Дядя Ваня», 26 июня был на первой репетиции спектакля…
Для нас это невосполнимая человеческая и творческая потеря. Выражаем глубокие соболезнования его родным и самым близким людям.
Художественный руководитель Влад Фурман и
весь коллектив Театра имени Андрея Миронова
Говорит Александр Баргман:
— Слава, дорогой!
Ты такой, кажется, незаметный, но ты такой огромный. В твоём молчании столько музыки, в твоих глазах столько неба, а во взгляде детства и тоски! В твоём неактерстве столько правды и простоты! В тебе столько необжигающего осеннего тепла…
В нашем последнем телефонном разговоре – твоё мужество и предчувствие, смирение и покой, и прощание…
Царство Небесное, тебе, Славочка — прохладное и нежное, как иногда небо над Петроградской
Спасибо тебе за высоту духа! Лети, прекрасная душа! Лети орлёнком!
С благодарностью и светлой памятью, Александр Баргман
— Слава, дорогой!
Ты такой, кажется, незаметный, но ты такой огромный. В твоём молчании столько музыки, в твоих глазах столько неба, а во взгляде детства и тоски! В твоём неактерстве столько правды и простоты! В тебе столько необжигающего осеннего тепла…
В нашем последнем телефонном разговоре – твоё мужество и предчувствие, смирение и покой, и прощание…
Царство Небесное, тебе, Славочка — прохладное и нежное, как иногда небо над Петроградской
Спасибо тебе за высоту духа! Лети, прекрасная душа! Лети орлёнком!
С благодарностью и светлой памятью, Александр Баргман
«Ростислав Орел… Слава… Золотая когорта, золотая обойма театра Рудольфа Фурманова… уходит, уходит один за другим – самые… Как будто какой-то затаившийся ураган дождался своего часа, чтобы налететь на осиротевшее гнездо. Все дни ожидания – только недоумение, черное отчаянное недоумение – Господи, ну его-то, его-то зачем, он-то чем Тебе здесь помешал?
Слава был настолько органично встроен в этот мир – ни убавить, ни прибавить. Он никогда и нигде не резал собой пространство, не создавал вокруг себя никаких вихревых потоков, он вообще как будто пока ещё присматривался к этому миру, казалось – удивленно даже немного иногда присматривался умным взглядом своим, внимательным до проницательности.
Активно продвигаясь в профессии, делая прекрасные работы, легко общаясь, Слава всегда был настолько к месту и настолько в меру. Уникальное сочетание только своих, особенных – его - харизмы, ума, силы с таким чувством меры и таким чувством такта… Прекрасный артист, яркий, заметный, но – никогда - ни капли позерства, ни перышка павлиньего хвоста, ни расталкивания локтями, ни перетягивания одеяла на себя. Вообще никогда и ни разу. Всё – на совесть, по перфекционистскому максимуму, но настолько деликатно, настолько к месту и настолько в меру…
Слава. вернись хоть ненадолго, научи, как ты это делал… Золотая когорта, золотая обойма театра Рудольфа Фурманова… уходит... Вот и славин голос будет мерещиться теперь в коридорах и закоулках Дома с башнями, мелькнет тень – ну да, Слава Орел… ан, нет, показалось, не Слава – нет больше Славы…
Яркий, умный, удивительно деликатный и сдержанный человек с таким добрым - очень добрым - и приветливым взглядом… Человек большой души и небывалого мужества. Прощай, хороший человек, незабываемый и незаменимый - особенный, прощай Слава, Царствия Небесного тебе, очень светлая и добрая о тебе память, добрая и долгая память… обнимаю близких, всем сердцем обнимаю...».
Слава был настолько органично встроен в этот мир – ни убавить, ни прибавить. Он никогда и нигде не резал собой пространство, не создавал вокруг себя никаких вихревых потоков, он вообще как будто пока ещё присматривался к этому миру, казалось – удивленно даже немного иногда присматривался умным взглядом своим, внимательным до проницательности.
Активно продвигаясь в профессии, делая прекрасные работы, легко общаясь, Слава всегда был настолько к месту и настолько в меру. Уникальное сочетание только своих, особенных – его - харизмы, ума, силы с таким чувством меры и таким чувством такта… Прекрасный артист, яркий, заметный, но – никогда - ни капли позерства, ни перышка павлиньего хвоста, ни расталкивания локтями, ни перетягивания одеяла на себя. Вообще никогда и ни разу. Всё – на совесть, по перфекционистскому максимуму, но настолько деликатно, настолько к месту и настолько в меру…
Слава. вернись хоть ненадолго, научи, как ты это делал… Золотая когорта, золотая обойма театра Рудольфа Фурманова… уходит... Вот и славин голос будет мерещиться теперь в коридорах и закоулках Дома с башнями, мелькнет тень – ну да, Слава Орел… ан, нет, показалось, не Слава – нет больше Славы…
Яркий, умный, удивительно деликатный и сдержанный человек с таким добрым - очень добрым - и приветливым взглядом… Человек большой души и небывалого мужества. Прощай, хороший человек, незабываемый и незаменимый - особенный, прощай Слава, Царствия Небесного тебе, очень светлая и добрая о тебе память, добрая и долгая память… обнимаю близких, всем сердцем обнимаю...».
Наталья Крылова
