Пресса о спектакле «Чудаки»

Автор: Евгений Соколинский

Источник: «Вечерний Петербург »

3 октября 1997 г., №187

Чем больше в жизни грубости, тем больше хочется нежности. Вы спросите: «А где у Горького нежность?» С классиком социалистического реализма Петр Шерешевский, прямо скажем, обошелся не слишком гуманно. Одних персонажей сократил, других объединил. От этой операции перегруженный в подлиннике текст утратил известную декларативность, зато приобрел лиризм и утонченность. Получилась новая пьеса, отчасти напоминающая Чехова, отчасти — Ольгу Мухину с ее уже знаменитой «Таней-Таней». Впрочем, никто вроде бы не в обиде на молодого постановщика за его литературные «шалости»: победителей не судят.

Спектакль эмоционально затягивает с первой же минуты. Словно из музыкальной шкатулки звучит прозрачный вальс. В полумраке у потрескивающей печки пристроились двое: хрупкая, гибкая Елена (Татьяна Кузнецова), в черном платье, с обнаженными, «беззащитными» руками, и большой ребенок Мастаков (Валерий Кухарешин). Муж и жена. И так они уютно сидят! Ужасно завидно! А за стеклянной дверью маячат лица их друзей и знакомых. Они тихонько стучат пальчиками по стеклу, словно бабочки крыльями, но пробиться через тонкую преграду не могут. Елена и Константин — не столько чудаки, сколько чужаки в здешнем мире.

Каждый, разумеется, найдет в «Чудаках» свое. Кто-то — семейную историю про идеальную супругу. Мягкая, самоотверженная, она неутомимо строит свой дом и блистательно в нем удерживает не в меру увлекающегося мужа. Два дуэта Елены Николаевны и Ольги Владимировны - прекрасное руководство, как следует обращаться с самоуверенной молодой соперницей. Недалекая Ольга (Регина Лялейките) торопится поскорее завладеть интересным, талантливым мужчиной. Но Елена спокойно задает ей пару обескураживающих вопросов и вдруг незаметным движением забрасывает под подол любовнице мужа воздушный шарик, чтобы потом так же неожиданно этот пузырь проткнуть: роман, едва возникнув, «лопнул».

Можно вообще не обращать внимания на конфликтные ситуации пьесы — просто купаться в атмосфере чувственности, которая разлита в воздухе сцены. Действующие лица мечутся в любовном томлении, всех так или иначе тянет друг к другу. Этакая «карусель по господину Фрейду». У Шерешевского явно скопились излишки эротизма после постановки сексуальнейшей «Овечки» в Театре на Литейном.

А если у кого-то появится желание копнуть поглубже — пожалуйста, спектакль затрагивает темы отношения к культуре и отношения к жизни. Писатель Маклаков и его жена — своего рода оазис культуры — нищей, потрепанной и тем не менее заманчивой. Фантазия, увлеченность Кости, воспитание, изящество, ум Елены заставляют тянуться к ним, искать, пусть любовные, контакты. Увы, что-то неуловимое мешает с ними сблизиться. Это вовсе не значит, будто «художественная интеллигенция» лучше остальных. В чудаках-чужаках столько же тонкости, сколько и жестокого эгоизма. За тонкость они платят отъединенностью от реальной действительности. Существование других людей — для них лишь толчок для фантазирования. Впрочем, реальность никому не интересна. Одни заигрываются, а потом испуганно отскакивают в сторону, другие идут напролом к своей надуманной цели, движимые лишь собственным «хочу» и «сейчас», третьи сочиняют вместо жизни красивую сказочку, подобно Саше (Юлия Мен), юной горничной Мастаковых.

И всё-таки «Чудаки» — прежде всего артистический праздник, необъявленный бенефис Татьяны Кузнецовой. В ее Елене — и мечтательность, и усталость, и смирение, и ярость; любовь и безразличие, презрение и всепрощение. Вот она, беспомощная, забилась на койке в угол, спрятавшись под пиджаком, а вот перед нами властная женщина, берущая на себя волевые решения. Точный жест, точная интонация, музыкальность пластики, музыкальность речи, целая партитура взглядов, улыбок, поворотов головы. За каждым ее шагом хочется следить не отрываясь. За тем, как она вальсирует с чемоданом, за ее длинными пальцами, когда она колет щепу для буржуйки или угощает гостей.

Её партнеры подчеркивают в своих героях лишь одну линию: Валерий Кухарешин в Мастакове — инфантильность; Валерий Дегтярь (Потехин) — закомплексованность, а уже отсюда раздражительность, завистливость; вообще невнятной осталась драма Васи Турицина (Артур Рябухин). Драмы остальных отступают перед созерцанием внешней и внутренней красоты Елены — Кузнецовой.

Не знаю, к чему стремился поначалу Петр Шерешевский, — в итоге прозвучал гимн женщине, современной и вместе с тем редкостной для нашего и для любого времени. Мы бы тоже хотели ее воспеть, да только под рукой одни водосточные трубы, а тонкие инструменты куда-то подевались.

Автор: Нина Рабинянц

Источник: «Невское время»

№ 5 (1647) от 14 января 1998 года,

(рубрика «После премьеры»)

В театре «Русская антреприза» играют «Чудаков» Горького. Поставил спектакль молодой режиссер, недавний выпускник Академии театрального искусства Петр Шерешевский. Поставил с озорной выдумкой, не без иронического вызова, как нынче водится.

В. спектакле сокращено вдвое число персонажей горьковских сцен—такой подзаголовок дал писатель своей пьесе. Сокращены пространные дидактические рассуждения и дискуссии на общие темы. Разрежена бытовая атмосфера. Сгущены ритмы, в пьесе—подчеркнуто неспешные. Все сосредоточено на запутанных, сложных отношениях героев. В замысле режиссера смягчаются жесткие горьковские оценки иных персонажей. Не отказывая себе в иронической усмешке — ведь не случайно же пьеса называется «Чудаки» — создатели спектакля, скорее, хотят понять их (простить? пожалеть?). И обострить внутреннюю драму каждого. А также усилить накал споров о назначении искусства. (Извечное горьковское «о чиже, который лгал, и о дятле, любителе истины».) Такова, безусловно, содержательная исходная позиция Петра Шерешевского.

Однако его постановочные приемы не бесспорны. Их явный переизбыток в спектакле. Вереница метафор, смахивающих на ребус. И одновременно нагромождение иллюстративных по сути подробностей. В неуемном тиражировании «придумок» и «приспособлений» порой захлебываются, к сожалению, образные решения, осмысленные, остроумные, отмеченные печатью поэзии. А ведь они есть в спектакле! И вот парадокс — в суматохе режиссерских перегрузок возникает некая энергетическая среда, питающая актеров. Актеров, заметим кстати, из разных театров — иные из них известные мастера, — которые, «встретившись» в спектакле «Русской антрепризы», образовали крепкий ансамбль. Их герои представлены со всей психологической сложностью, в напряженных взаимосвязях, притяжениях и отталкиваниях. Драматизм ситуации, несмотря на призвук иронического отстранения, здесь более сконцентрированный, нежели в пьесе.

Татьяна Кузнецова в роли Елены играет драму высокой, самоотверженной женской души. Горьковская Елена — внешне уровновешенная молодая дама, суховато-рассудочная, спокойно поддерживающая, вышивая на пяльцах, медлительные беседы. У Кузнецовой Елена в длинном узком черном платье, с приглаженными короткими волосами (а-ля модерн рубежа веков), вся в переливах изменчивых чувств. Шаловливость и внутреннее достоинство, ирония и милое кокетство. Рискованные игры с влюбленным доктором. Вспышка страсти? Нет. Скорее, попытка перебить неотступную тревогу и боль. Преодолеть страдание, которое так ощутимо, когда она остается одна. И тут же светлая, заботливая нежность к мужу. Готовность взять на себя все, что бы ни случилось, даже обиды — и те, что Константин ей непрерывно причиняет, и те, что причинит в будущем. В поединке с Ольгой в Елене — Кузнецовой магическая сила. И хотя она вела борьбу в открытую, жестко, непреклонно, точно беспощадная Немезида, здесь нет торжества победы над соперницей. А как у медиума после изнурительного сеанса — дрожь изнеможения. И потом — неудержимые рыдания. Это цена выстраданного права быть рядом с любимым ради него, его творческого дара, в который свято верует, оберегая его от самого себя и окружающей пошлости, прощая увлечения, измены, игры с жизнью, людьми, опасную безответственность. Актриса удивительно играет тут трагическую серьезность сознания, что так будет всегда. Однако это не крест, а единственная возможность жизни для любящей и мудрой души.

У Кузнецовой достойные партнеры. Валерий Кухарешин безупречно соблюдает грань между иронией и оправдывающим пониманием своего героя. Его Константин Мастаков — взрослый ребенок, нуждающийся в защите, беспомощный и своевольный. Открытый миру и одновременно поглощенный собой, своей писательской миссией, успехами и очень обидчивый на критику. Убежденный, что призван нести в мир радость, красоту, и причиняющий страдание. Но вот вопрос: есть ли в нем эта любовь к жизни, которую он восторженно утверждает? Воистину противоречив Константин Кухарешина. Но исполнен обаяния. Обаяния непосредственности иных одаренных натур, увы, эгоистических зачастую. Он обаятелен и в детских хитростях своих, и в искренности покаяний перед Еленой. (Особенно когда пугается, что может потерять ее.) Опять-таки по-детски он растерян перед напором Ольги, поверившей в серьезность их отношений, капризно не понимая, как сам тут во многом виноват. Тем более что Ольга в исполнении Регины Лялейките, отчаянно стремящаяся заполучить Константина в мужья, скорее, простоватая, недалекая и обездоленная молодая женщина, нежели пожившая холодно-расчетливая «вамп», как в пьесе.

А доктор Николай Потехин, которого замечательно играет Валерий Дегтярь, отнюдь не вульгарный, тяжелый, антипатичный человек, каким он показан у Горького. В спектакле доктор одинокий, неприкаянный, вызывает сочувствие. Да, у него случаются срывы, но не от внутренней грубости, а от душевной боли. От обиды за Елену. И хотя он видит все слабости Константина и не разделяет его утопических идей, в их прощании — а расстаются они, судя по всему, навсегда — сдержанная теплота надежной мужской дружественности.

Думается, и режиссер, и разделившие его замысел артисты стремились приблизить к нам образы горьковской пьесы. Углубляя эмоциональные реакции, человеческую сложность героев, обостряя их внутренние конфликты и ритмы жизни. А что касается избыточности постановочных решений, то Петру Шерешевскому всего 25 лет. Хочется надеяться, что с возрастом одаренный режиссер осознает необходимость самоограничения. .

Автор: Елена Алексеева

Источник: «Санкт-Петербургские ведомости»

6 августа 1997 года, с.6

Петербургские чудаки — народ особенный. Таких не встретишь на других широтах и в ином климате. По улице Зодчего Росси, например, ходит с виду ничем не примечательный человек, но его знает вся округа, потому что этот чудак поет. Поет громко, во весь голос (поставленный, очевидно, от природы), а репертуар сплошь классический — арии из опер, романсы...

В театре и близ театра чудаков особенно много. Что ж удивительного? Искусство требует не только жертв, но и отклонений от нормы. Оттого каждый настоящий чудак ценен, независимо от амплуа и степени чудаковатости. Некоторые сердят и раздражают, но стоит им исчезнуть, как понимаешь: театр без них — не тот и город — не тот. Они носят в себе таинственные молекулы странности и причудливости, которыми славен наш фантастический город. И не приведи Господь Петербургу остаться без этого племени. Без этих старушек в шляпках и с веерами немыслимой древности. Без игроков в шашки-шахматы-нарды, обитающих в Катькином садике. Без рыбаков4' на набережных. Без моржей у Петропавловки. Дамы с собачками и человеки в футлярах нужны нашим улицам и площадям, как белые ночи, как осенняя слякоть...

Чудак чудака видит.

Поэтому появление на театральной афише названия «Чудаки» ласкает глаз и вселяет надежду. Думаешь, может быть, это про нас? Название появилось на афише театра «Русская антреприза» имени Андрея Миронова, во главе которого — один из нынешних питерских чудаков Рудольф Фурманов. <...> В результате к концу первого сезона (театр на пл. Льва Толстого открылся в октябре прошлого года) в «Антрепризе» появился спектакль незапланированного свойства. Весьма несовершенный с точки зрения режиссуры, он представил нам давно знакомых актеров как незнакомцев. Появись они на сцене БДТ или МДТ в подобном качестве, это могло бы стать сенсацией. Ранняя пьеса М. Горького «Чудаки» — юношеское подражание Чехову. Не лишенное полемического задора, но все же подражание. Столь же наивной и неоригинальной выглядит режиссура Петра Шерешевского, уже вдоволь обласканного критикой, но еще не освободившегося от студенческих замашек. Не станем перечислять всех тех «Чеховых» по отношению к коим начинающий режиссер выглядит «Горьким». Для дебютанта это простительная слабость. В данном случае важнее то, что Татьяна Кузнецова сыграла в «Чудаках» свою лучшую роль. Что Валерий Дегтярь и Валерий Кухарешин составили дуэт, заставляющий возмечтать о «Дяде Ване».

Эти актеры тоже из породы чудаков. Им не сидится на месте, им не хватает даже звездных ролей. Дегтярь, так бездарно потерянный Театром им. Комиссаржевской, дебютировавший в Театре Ленсовета и уже призванный на Олимп — в БДТ, похоже, превыше всего ценит свободу, которую дает ему «Антреприза»: здесь он играет много, охотно и разнообразно.

Валерий Кухарешин, тоже вроде бы переживший «звездные часы» в Молодежном театре еще при Ефиме Падве, нашел себя заново в спектаклях Владимира Туманова («Лунные волки» и «Таня-Таня»). Но, видно, творческие запасы актера так велики, что он и дня не может просидеть без движения, ему надо развивать то, что было столь блистательно найдено в прошлом сезоне. И его Мастаков впрямь — еще одна вариация на тему главного героя «Тани-Тани». Вариация, на которую не решился бы новичок. Только зрелому мастеру, вдохновенному виртуозу такое по силам. Чудачка Татьяна Кузнецова — в этой истории фигура ключевая. Она всему виной. Не нравится ей быть вечной «дамой с камелиями», вот и рвется к другим сюжетам, другим характерам. Елена из «Чудаков» никогда не была для актрис ролью-мечтой, может быть, Кузнецова — первая, кто столь глубоко и полно погрузился в эту женскую драму. И, как знать, может с нее начнется для горьковской героини новая эра: артистки будут мечтать о ней, как о Нине Заревной или Катерине. Сама же Кузнецова уже стремится к новым ролям. Где они появятся? На Бродвее или «оф-оф»? Хорошо, что благодаря чудакам престижный момент перестает быть существенным.

Автор: Александр Васильев

Источник: Архив прессы Санкт-Петербургского театра «Русская антреприза» имени Андрея Миронова, Подшивка за июль-август 1997 г.

Предуведомление от администратора сайта.

В июле-августе 2007 года исполнилось десять лет со дня премьеры спектакля «Чудаки». Как это было? На этой странице вы сможете познакомиться с первыми анонсами «Чудаков» и почувствовать, что меняться могут политики и цены билетов, а критерии и каноны искусства, по которым был создан этот спектакль, позволяют нашим «Чудакам» оставаться живым спектаклем в истории театра, хотя он уже давно сошел со сцены. Сможете заглянуть в планы театра и Р.Фурманова, которые он строил в 1997 году, как раз накануне своего 60-летия. И, наконец, прочитать рецензии Евгения Соколинского, Нины Рабинянц, Елены Алексеевой о спектакле. Обратите особое внимание на текст Нины Александровны Рабинянц и почувствуйте, как можно без кокетства и выворачивания слова, много и точно сказать о спектакле и жизни.

ПРЕМЬЕРА

Максим Горький принадлежит сегодня к числу весьма популярных драматургов. Вот и театр «Русская антерприза» им.А.Миронова решил представить на суд зрителей творчество этого автора. Молодой режиссер Петр Шерешевский поставил пьесу «Чудаки» — так называемые «сцены из дачной жизни». Спектакль можно посмотреть 1, 2 и 3 августа. Этой премьерой «Русская антерприза» им.АМиронова закрывает свой театральный сезон.

ПРЕМЬЕРА

В театре «Русская антреприза» им. Андрея Миронова 1, 2, 3 июля состоится премьера спектакля «Чудаки. Сцены из дачной жизни» по пьесе Максима Горького в постановке молодого режиссера Петра Шерешевского. В этой постановке заняты популярные актеры Петербурга: Т.Кузнецова, В.Кухарешин, ВДегтярь. Начало спектаклей в 19.00. Стоимость билетов от 10 до 17 тысяч.

Источник: газета «Аргументы и факты».

Страсти по Феде Протасову

1, 2 и 3 августа 1997 г. премьерой спектакля «Чудаки» закрывает сезон театр «Русская антреприза» имени Андрея Миронова

После 9 лет скитаний по различным сценическим площадкам города свой уходящий театральный сезон Санкт-Петербургский театр «Русская антреприза» имени Андрея Миронова провел в своем собственном помещении на Петроградской стороне. В спектаклях и представлениях театра были заняты истинные звезды театральной России — Е. Лебедев, М. Козаков, И. Дмитриев, Л. Чурсина, А. Калягин, Н. Караченцов, Б. Штоколов, С. Крючкова, Т. Кузнецова, В. Лановой, А. Лазарев, С. Немоляева, А. Толубеев, В. Ковель... Если взглянуть на репертуар минувшего сезона, то это прежде всего классика: «Мертвые души», «Скандал в Пассаже», «Крейцерова соната», «Сцены из супружеской жизни», а из новых работ — детский спектакль «Джон Джей Пленти и кузнечик Дэн», мюзикл «Комедианты» и, конечно, режиссерская работа художественного руководителя театра Рудольфа Фурманова — «Страсти по Вертинскому» с великолепной Татьяной Кабановой в главной роли.

Театр одним из последних закрывает театральный сезон, и закрывает премьерой. Это труднейшая пьеса М. Горького «Чудаки», которая только однажды была поставлена на телевидении и долго не шла на театральной сцене. Афиша гласит: «Чудаки». Сцены из дачной жизни в сочинении господина Алексея Пешкова». На осуществление постановки этой пьесы был приглашен молодой талантливый режиссер Петр Шерешевский, который уже известен в городе постановками «Овечка» (Театр драмы на Литейном) и «Дульсинея Тобосская» (театр «Балтийский дом»). Режиссер собрал артистов из разных театров, что всегда и являлось особенностью антрепризы Рудольфа Фурманова. Это известные театральные актеры Т. Кузнецова, Р. Лялейките, В. Дег-тярь, В. Кухарешин и молодые Ю. Мен и А. Рябухин. Художественное оформление осуществил выпускник Театральной академии Михаил Качман.

С вопросом о планах театра мы обратились к его художественному руководителю Рудольфу Фурманову.

— 1998-й — очень важный год для театра: 10 лет исполняется «Русской антрепризе» и две круглые даты у меня самого — 40 лет творческой деятельности и 60 лет со дня рождения. Это ко многому обязывает. После премьер «Чудаков» и «Страстей по Вертинскому» начнется осуществление идеи Алексея Заливалова—спектакль «Музыкантская комедия» по мотивам старинных русских водевилей. Заливалов в уходящем сезоне дебютировал у нас в театре как актер, а в «Музыкантской комедии» он заявляет о себе как режиссер, композитор и исполнитель главной роли. На главную женскую роль приглашена известная киноактриса Анна Самохина. Затем режиссер Влад Фурман выпустит спектакль в собственной инсценировке по роману В. Набокова «Камера Обскура», потом приступит к осуществлению инсценировки романа О.Уальда «Портрет Дориана Грея». Я же провел первую репетицию драмы Л. Толстого «Живой труп». И мне кажется, сегодня нужно ставить этот спектакль по-новому, отталкиваясь от первых слов Феди Протасова: «Это XХ век. Это не свобода, а воля!». Что такое свобода? Что такое воля? Я хочу сегодня сделать Протасова — антигероем... В спектакль мною приглашены Елена Симонова (Лиза Протасова), Валерий Дегтярь (Виктор Каренин), Сергей Русский (Федя Протасов), Игорь Дмитриев и Александр Хочинский —на роль князя Абрезкова, Анну Павловну (мать Лизы) сыграет Валентина Панина, Анну Дмитриевну Каренину—Антонина Шуранова. На роль цыганки Маши приглашена Татьяна Кабанова. После первой репетиции могу с уверенностью сказать, что артисты (а это целое созвездие сегодняшнего театрального Петербурга) поверили в мою идею, а это—самое главное...