«А вы положитесь на судьбу!»

Актерскую биографию Дмитрия Воробьева отличает редкая, по нынешним временам, неозабоченность творческой карьерой. С самого начала ему просто везло. Родился в театральной семье (отец, Владимир Егорович Воробьев – легендарный театральный и кинорежиссер, в 1970-1980-е легендарный главреж ленинградской Музкомедии; брат, Константин Воробьев, актер театра и кино, начал свой путь в профессию еще в конце 1970-х). Вслед за старшим братом поступил в ЛГИТМиК и младший, на курс  И.О.Горбачева, и – опять везение - оказался среди талантливейших однокурсников (А.Баргман, С.Бызгу, И.Полянская, В.Сушко(Воробьева) и другие – замечательный список имен). Вместе с некоторыми из них в 1991г. Воробьев был принят в труппу Александринского театра, и уже в 1994-м сыграл Печорина в спектакле “Мonsieur Жорж. Русская драма” (пьеса Н.Скороход по мотивам прозы М.Ю.Лермонтова) – одном из самых красивых петербургских спектаклей девяностых годов.

Здесь все сошлось - и лучшая сцена города, и конгениальная лермонтовской прозе сценография Александра Орлова, и режиссура Анатолия Праудина, заставившая труппу стряхнуть рутину и заиграть свежо и вдохновенно. Легко осваивая интеллектуальные виражи этого, не без постмодернистских понтов, но умно и со вкусом сочиненного театрального текста, освежающего в памяти целый цитатник из литературы и театра минувших эпох, Воробьев играл драму Печорина как экзистенциальную, творческую, и как остро ранящую лирическую, земную (такой диапазон - и экзистенциальное измерение бытия, и объем характера – будет и дальше присутствовать в творчестве актера). За Печориным последовал арбузовский Леонидик в спектакле Праудина “Мой бедный Марат” на малой сцене театра – ироничный, ранимый, несчастный в любви, но готовый на высоком нервном градусе любовного треугольника прожить, если придется, и целую жизнь - и опять Воробьев играл, как будто не признавая ничьих прав на душу своего героя, о его Леонидике, как и о Печорине, хотелось сказать: неподсуден. С первых ролей стало ясно – крупный артист. Он, к тому же, раскрылся и как комедийный талант, великолепно сыграв Скалозуба в праудинском же «Горе от ума». 

Вот тут сюжет везения в актерской биографии Воробьева можно и завершить. На спектаклях Праудина в Александинке могло вырасти поколение, но они были, увы, безразличны тогдашнему руководству театра. В “Мonsieur Жорже...», как потом рассказывал в интервью Воробьев, со сцены сначала стали исчезать пистолеты, потом офицеры на дальнем плане, после чего ушел из театра и сам исполнитель роли Печорина. А дальше везения и невезения было у него, наверное, как и у всех, пополам - то и другое, в конце концов, только составляющие судьбы.

«А вы положитесь на судьбу!» - советовал А.Н.Островский, устами Дудукина, в пьесе «Без вины виноватые». В этой пьесе и сыграл свою новую роль, Гриши Незнамова, Воробьев  - в 1999 г., уже на сцене  Балтийского дома.  В центре режиссерской концепции Владимира Туманова и пространственного решения Эмиля Капелюша был поворотный круг – навстречу его движению, как навстречу судьбе, шла, легко скинув туфли, Кручинина Эры Зиганшиной. И легко катил свой велосипед Незнамов. Что-то такое угадал Туманов своим спектаклем в актерской теме (и судьбе) Воробьева, редкий дар  внутренней свободы впервые, кажется, так раскрылся у актера именно в этой роли. Улеглась тревога: как бы ни препятствовала театральная ситуация расцвету драматических талантов, этот артист просто не мог не состояться в профессии. Так и случилось. За два десятилетия Дмитрий Воробьев стал, без сомнения, одним из «первых сюжетов» петербургской сцены. 

Оглядываясь сегодня на его роли, невольно думаешь: как немного, в сущности, сыграно им из настоящего, большого репертуара - но и как очевиден при этом, даже в режиссерски несовершенных спектаклях, его актерский масштаб. Его голос, его тема (рискну определить ее «зерно» как - готовность человека идти навстречу жизни, что бы ни готовила судьба) слышны в спектаклях разных петербургских театров, при том что не было режиссера, который вел бы этого артиста от роли к роли. Дольше, чем с другими, Воробьев работал с Анджеем Бубенем в Театре на Васильевском (2007-2011 гг.). Главная роль в спектакле Бубеня «Даниэль Штайн, переводчик» (2008) – роль такой личностной наполненности, такого внутреннего света, каких в последние годы не приходилось видеть на театральной сцене - не только из лучших у самого Воробьева (стоит сказать: благодаря ему и спектакль отчасти преодолевал «идеологический конструкт» романа Л.Улицкой), но и одна из актерских вершин петербургского театра 2000-х годов. Кажется, и на своего Петера Эгермана в спектакле А.Бубеня «Из жизни марионеток» (премьера этой осени на малой сцене БДТ, по сценарию И.Бергмана)  Воробьев смотрит сострадательным взглядом Даниэля Штайна, исследуя историю души, для которой возможность встречи с бесконечностью: «Я подумал: если ты смерть - я приветствую тебя, смерть, если ты жизнь – я приветствую тебя, жизнь», - осталась упущенной. 

В 2000-е годы Воробьев переиграл немало ролей зарубежного репертуара ХХ века (Джерри в «Двое на качелях» У.Гибсона в постановке В.Фильштинского, Джордж в «Кто боится Вирджинии Вульф» Э.Олби в постановке В.Сенина на сцене «Приюта комедианта»; Джон Проктор в «Салемских колдуньях» А.Миллера и другие роли в спектаклях А.Бубеня). Являя при этом и «мировую отзывчивость русской души», и объем русской психологической актерской школы. Тем не менее вопрос, когда же в его репертуаре появятся Булгаков, Платонов, Бунин, Шмелев, Пастернак – тексты, в которых и эта душа, и эта школа окажутся у себя дома - не может не волновать. К тому же, авторская интонация Воробьева (а он из немногих артистов, у кого она есть) созвучна этой высокой прозе ХХ столетия, заглянувшей в бездну, но не потерявшей ни человека, ни Бога. Думает ли сегодня о таких текстах, и ролях Воробьева в них, Андрей Могучий, поставивший один из самых пронзительных спектаклей петербургской сцены рубежа 1990-х - 2000-х, «Школу для дураков» по роману Саши Соколова (где главную роль играл, в дуэте с А.Машановым, Воробьев, и у него здесь был самый сильный драматический голос)? Хотелось бы верить, что да. С 2014 года Воробьев - в труппе БДТ. Лицо руководимого А.Могучим театра  только начинает оформляться. Подождем.        

Драматический лирик по преимуществу – Воробьев прекрасно существует и в комедийном амплуа. Он вообще настоящий мастер, видеть его на сцене удовольствие. Интересно и неожиданно играл героя чеховского «Медведя» в "Водевилях" А.Бубеня на Васильевском. Свободно владея жанром комедии в драме и драмы в комедии, играет Гаева в «Вишневом саде» Ю.Цуркану («Русская антреприза» им. А.Миронова). Последняя роль Воробьева в БДТ, в «Томлении» Э.Нюганена (пьеса У.Бойда по мотивам произведений А.П.Чехова, на сцене Каменноостровского театра) - своего рода ипостась Гаева – Сергей Лосев, не проевший состояние на леденцах, но в пустых затеях промотавший имение жены. Пластическая выразительность как будто не из главных средств в актерской палитре Воробьева, но вот загадка: как ему удается явить в ком-то из своих персонажей этакую солидную весомость (таков, например, Лупачев в спектакле Ю.Цуркану «Красавец-мужчина» по пьесе А.Н.Островского) - в другом же, напротив, легкость необыкновенную, и в мыслях, и во всем облике и поведении. Таков его Лосев, который, кажется, и на месте-то не стоит, все подпрыгивает, и способен рухнуть как подкошенный от одного только хлопка по плечу. Он у Воробьева - персонаж, конечно, чеховский (грустно помудревший к финалу). Но, глядя на него, думаешь - как жаль, что не сыгран актером гоголевский Хлестаков. Будем надеяться, что впредь Дмитрию Воробьеву больше повезет с комедийными ролями, от которых получит немалое удовольствие и зритель, и сам этот замечательный артист.