Дом, в котором мы живём

Петроградская сторона — Париж в миниатюре. Ее интенсивная застройка началась в 1890-х гг., после того как Эйфель-старший (папа знаменитой башни) победил в конкурсе на лучший проект стационарного моста, призванного соединить остров с материком. Буквально за два десятилетия из городского придатка-постскриптума (P.S.) Петроградская сторона (П.С.) превратилась в мини-город, который облюбовали Петербург, состоятельная богема, приверженцы Бахуса (а впоследствии — партийные руководители, народные артисты и новые буржуа).

Каменноостровский — первый проспект, нарушивший державную идею «строгого, стройного вида». Он явился, как безответственный хлыщ, сотворенный лучшими архитекторами северного югенд-стиля, такими как Лидваль, Щуко, Шауб, Гоген, Белогруд. Изменился не только фасад, но и внутреннее убранство дома. Внизу устраиваются механические прачечные, подводится паровое отопление, «кишечник» коридоров промыт и заменен светлыми холлами. Общей тенденцией становится социальная однородность, стремление к оптимальному внутреннему устройству. Отныне типичный дом состоит из 30-70 квартир — удобное число для создания кондоминиума. В «новом» доме апартаменты становятся равноценными по всем этажам. Внутри зданий проектируются подходящие для парковки дворы. Еще в первой половине ХIХ века в «среднем течении» нынешнего Каменноостровского проспекта была запланирована площадь (сейчас названная именем Льва Толстого), но пока здесь перманентно располагаются полковые казармы, слободские домишки; поблизости находятся огороды «мучных королей» братьев Башкировых.

Только в 1909—10 году, вдоль продолженного до реки Карповки Большого проспекта, а также Петропавловской улицы, которая замкнула кольцо трамвайных путей, началась застройка. Пространство преображалось более чем на десяти участках одновременно.

Дом №77 имеет уникальные перекрытия из цельных двутавровых балок длиной от уличного до дворового фасада — именно за счет этой конструкции дом уцелел, когда в блокадном 1942 перед ним упали две фугасные бомбы. (Воронка, образовавшаяся в результате взрыва, «покрыла» всю ширину Большого проспекта.) Все коммуникации скрыты: электрические провода в медных трубах, водопроводные и вентиляционные каналы, трубы парового отопления — все находится в толще стен. Для облицовки фасада этого дома (выше третьего этажа) впервые в России был использован шлакобетон — фактура и рустовка создают ощущение каменных блоков. Кроме того, шлакобетон плохо проводит тепло, и благодаря толстым кирпичным стенам и шлакобетонной облицовке в доме тепло зимой и всегда прохладно в летнюю жару. Перспектива жилого дома (пл. Л.Толстого, 35а). Во время работы над «домом с фигурами» Белогруду посчастливилось ненадолго съездить в Италию. Свежие впечатления от поездки, а также многолетнее изучение британского зодчества дали ему тот необычайный творческий взлет фантазии, который помог воплотить проект «дома с башнями» (№35а/75). Перед архитектором стояла сложная эстетико-математическая задача. В «наследство» от Розенштейна ему перешел несколько аморфный остов здания, по углам которого на площадь были вынесены бельведеры — к тому времени уже «недопустимо традиционные». Кроме того, в объем здания было включено громоздкое четырехэтажное строение, чуждое всей картине в целом. Таким образом, предстояло создать исключительный, резко выделяющийся дом, который должен был отличаться особенной броскостью, выгодной для эксплуатации его как дома доходного.

Если Розенштейн увлекался новейшими технологиями, то Белогруд — средневековьем. Его облик — это плащ, кожаные краги и неизменная фетровая шляпа с полуопущенными полями. Его Италия — это замок святого ангела, Палаццо веккио и площадь святого Марка, а не Виктор-Эммануил на коне и его окружение, воплощающее дурновкусие и пошлость упадочной архитектуры Италии. Белогруд решил не прибегать к паллиативным мероприятиям. Банальные бельведеры превратились в полнозвучные башни — увлеченный средневековыми мотивами, архитектор сумел создать совершенно оригинальную композицию по аналогу башен замка Maxstoke в английском графстве Warwickshire. Будучи симметричными и шестигранными, они вздымаются выше основного массива здания и ежесекундно приковывают к себе тысячи взглядов — ведь прохожие, следующие по Большому проспекту, просто не в силах смотреть куда-либо еще, кроме как на этот чудный замок, увенчивающий проспект! В одной из башенок суждено было «закрепоститься» биллиардной, во второй — кабинету владелицы верхней квартиры. Большое внимание архитектор уделил прорисовке деталей здания, в особенности — орнаментике балконов, стрельчатых арок и окон. Очертания оконных проемов различны: это и циркульные, и круглые, прямоугольные, и двойные полуциркульные, разделенные тонкими ордерными колоннами… Эффект фасадов подчеркнут их окраской в цвет песчаника для стен и в коричневый — для деталей.

Нынче же в здании размещается блистательный театр «Русская антреприза» им. Андрея Миронова, где проводятся прекрасные спектакли, выдержанные в лучших традициях рафинированного искусства.  Интерьерам театра можно посвятить отдельную статью. Своеобразным символом театра стал висящий ребром вниз кубик для игры в кости, с которого вот-вот соскользнёт бархатная капелька крови…